Мужчина может быть каким угодно: упрямым, жестким, неуступчивым. Он может быть однолюбом и ловеласом. Он может быть развитым разносторонне и не развитым вовсе. Но он никогда не должен позволять себе выглядеть смешно.
Об этом прекрасно знал Бекингем. И до поры не знал Ришелье. Правда, довольно быстро и доходчиво ему объяснила это Анна Австрийская. На свою голову.
Не реши она позабавиться в свое время на его счет, может быть, избежала бы кучи неприятностей. А так – нате вам, получите.
Что-что, а память у Ришелье была прекрасной. Сам Ришелье, правда, тоже хорош. Кто ж так предлагает себя женщине?
Вы мне, говорит, несколько ночей любви, а я вам – четырнадцать лет регентства.
Я б такому, к слову, тоже не дала)
Шучу. Говорил он не так.
Говорил он более замысловато. Что-то вроде: «Нехорошо, что Франция столько лет – и без наследника. Людовик XIII вот-вот отправится в мир иной, а вы, ваше величество, все никак не понесете…»
Дальше она уж сама догадалась. Женщины вообще существа сообразительные. Так вот, догадаться-то королева – догадалась, а вот желания внутри себя не ощутила. Но и не отказала сразу. Может, надеялась, что он сам передумает?
Короче говоря, ответила она ему примерно так:
- Мне, - говорит, - на такое ваше предложение сразу и не ответить. подумать надо. Дайте мне что ли двадцать четыре часа на осмысление… В конце концов, несколько ночей любви – это вам не в картишки, на ночь глядя, перекинуться.
Ришелье решил – pourquoi pas?
*ну, вы понимаете…*
Да, к слову, и выхода у него другого не было. Всесильным министром он тогда еще не стал, а всю судьбу свою, без остатка, в руки королевы уже вложил.
Так что королева думала. Сначала сама. Потом позвала подумать с собой подружку - госпожу де Шеврез.
*А подружки – такие подружки… ну, вы тоже, наверное, знаете)))*
Госпожа эта особой была непростой. И советов ее лучше бы, конечно, королеве не слушать, но других подружек у Анны Австрийской не было, а посплетничать насчет непреодолимой любви, которую питал к ней Ришелье - молодой королеве очень хотелось.
Так что вдвоем эти выдумщицы накреативили по полной.
Когда кардинал явился, чтобы выслушать ответ, - а явился он тоже не с пустыми руками! В том смысле, что за прошедшие сутки он тоже кое-что надумал, - он, опустившись перед королевой на колени, поэтически наговорил ей разного.
Говорил, что готов ради нее на все, что чувствует в себе силы переплюнуть в этом смысле всех знаменитейших рыцарей, что Роланд, Амадис, Галаор и прочие будут рыдать от зависти, если королева позволит ему проявить себя во всей красе.
На это королева ответила ему резонно, что совершить то, что возвышает тебя и приносит тебе славу – дело нехитрое. А вот совершить ради женщины нелепость – сумеет не всякий.
- Слабо вам, - сказала она, - господин кардинал, сплясать для меня сарабанду?
А кардинал уже распалился. Сутки без перерыва об одном и том же думать – какой организм тут выдержит?
Так что он ответил, не раздумывая. изысканно так ответил:
- Мадам, — сказал он, — я такой же кавалер и воин, как и духовное лицо, и был воспитан, слава Богу, как дворянин, поэтому не вижу, что могло бы мне помешать танцевать перед вами, если будет на то ваше желание и если вы обещаете вознаградить меня за это.
Вот так!
А королева ему:
- Это еще не все, ваше преосвященство. Я желала бы, чтобы вы проплясали передо мной сарабанду в костюме испанского шута.
А кардинал подумал:
«Шута – так шута. Все равно танец этот ваш – дурацкий».
Вслух, правда, сказал что-то вроде:
- Ради вашего величества я готов на что угодно.
И сплясал-таки. То есть сначала, понятное дело, он оговорил ряд несущественных деталей, вроде того что, поскольку влюблен без памяти он только в королеву, то и танцевать готов только для нее, а всех прочих просит – вон из помещения.
Королева согласилась поначалу. а потом подумала…
- А как же я, - подумала она, - потом буду рассказывать госпоже де Шеврез, как это выглядело? А ну как она не поверит? Пусть уж посидит за ширмой… подруга все-таки.
А потом, чтоб два раза не вставать, королева туда, за ширму, посадила еще парочку зрителей… Ну, в самом деле, докажи потом людям, на что готов мужчина ради тебя!
Просила, конечно, за ширмой сильно не шуметь. Но, увидев танцующего кардинала, - в панталонах, в зеленом кафтане, с колокольчиками на подвязках и с кастаньетами в руках, - те не удержались и совершенно неблагородно со всех точек зрения заржали.
Кардиналу это, ясное дело, не понравилось. И он поклялся…
В общем, позже он стал тем министром, которым стал.
И что-то кажется мне, что немалую роль в формировании его политического гения сыграли легкомысленная королева и этот когда-то считавшийся непристойным танец – сарабанда))