Людовик XIV: правда или вымысел? (Часть 5)

Для читателей, которые при прочтении статей о здоровье короля, в один голос заявляют, дескать, все проблемы его величества проистекали от того, что он мало двигался, с удовольствием публикую распорядок дня молодого Людовика XIV.

*Для той части читателей, которые уверены, что Людовик болел, потому что не мылся, информацию тоже соберу — с неменьшим удовольствием. И расскажу. И тот, кто имеет глаза, увидит))*

А пока что вот…

Нижеследующий замечательный документ составил камердинер Людовика XIV — Дюбуа. В своем дневнике он подробнейшим образом описал все, чем занимался Людовик в течение дня (включая «большие дела» короля)).

*Прекрасно понимая, как сейчас разволнуются некоторые из моих читателей, я все-таки оставлю эти «пикантные» детали на своих местах. В конце концов, если современники Людовика считали их важными и достойными упоминания, почему мы должны считать иначе?))*

Очевидно, что в распорядке дня Людовика могли происходить (и наверняка происходили) изменения. Но в целом перемены не бывали слишком значительны – по крайней мере, в тот благодатный период, когда молодой Людовик жил в Лувре.

К этому моменту были так или иначе забыты переживания, связанные с Фрондой. Никаких больше «побегов» из своего города посреди ночи, никаких чужих, недоброжелательных людей вокруг.

Людовик с матерью и младшим братом переезжает в Лувр, где он, наконец, перестает чувствовать себя пленником.

Моммерс Хендрик. Вид на Лувр с Нового моста

Лувр — старый дворец. И он не слишком комфортабелен. Но работы над тем, чтобы сделать его более удобным для проживания, ведутся. За работу берется Лево… Руководство строительством поручается ему, кажется, в 1654 году. И он очень старается. Переоформляет фасады дворца, «замыкает» квадратный двор Лувра. Начинает работу в летних апартаментах королевы-матери (на первом этаже Малой галереи). Джулио Романелли расписывает потолки в апартаментах Анны Австрийской. Стены постепенно украшают гобеленами.

Несмотря на очевидные неудобства тогдашнего проживания во дворце, король полон надежд на будущее. И атмосфера тут нравится Людовику значительно больше той, которая была в Пале-Рояле.

Да, он уже подумывает о том, чтобы выстроить себе резиденцию в Версале, но, тем не менее, жизнь в Лувре в эти годы вполне устраивает Людовика. Он любит природу и свежий воздух. А рядом с Лувром все это пока есть. Тюильри, аллея Кур-ля-Рен, где он ежедневно прогуливается… Почти «деревня» у стен Лувра.

И он живет — спокойно и размеренно. Дни Людовика полны самых разных занятий — Мазарини тщательно следит за тем, чтобы «королевские заботы» юного монарха гармонично чередовались с развлечениями.

Выглядит расписание дня государя так:

«Тотчас, как только он просыпается, — пишет Дюбуа, — он читает наизусть утренние молитвы, обращаясь к Господу, перебирая свои четки. Затем входит де Ламот Левейе, чьи блестящие и потрясающие уроки никогда не утомляли отрока. Находясь в своей спальне, король изучал под руководством этого наставника, не самого старшего по положению, какую-либо часть Священной истории или истории Франции. Как только король вставал с постели, тут же появлялись два дежурных лакея и гвардеец, охранявший спальню. Король садился в этот момент на свой стул с круглым отверстием, иногда сидел на нем 20 минут. Затем он входил в свою большую комнату, где обычно находились принцы и знатные вельможи, ожидавшие его, чтобы присутствовать при его утреннем туалете».

Все еще оставаясь в халате, Людовик подходил к придворным, «говорил то с одним, то с другим так дружески, что приводил их в восхищение».

«Затем он совершал свой утренний туалет в их присутствии — мыл руки, лицо, полоскал рот, вытирался и снимал свой ночной колпак. «Он молился Богу у кровати вместе со своими духовниками». Все присутствующие становились на колени, гвардеец, охраняющий двери, наблюдал за тем, чтобы во время молитвы короля никто не потревожил. Окончив молитву, король причесывался, затем одевался чрезвычайно просто (в повседневную одежду — голландский камзол, саржевые панталоны) и уходил заниматься верховой ездой, фехтованием, танцами, метать копье. Когда Людовик заканчивал физические упражнения, он возвращался на короткое время в свою комнату, переодевался в другие одежды и завтракал. Позавтракав и осенив себя крестом, он поднимался к кардиналу Мазарини, «который жил над его комнатой, располагался по-домашнему и вызывал сюда государственного секретаря с докладами», а затем говорил с кардиналом «об этих докладах и о других более секретных делах в течение часа или полутора часов».

После этого Людовик шел приветствовать свою мать. Совершал прогулку верхом, шел к мессе, на которой уже присутствовала его мать, затем провожал ее до ее апартаментов, «выказывая при этом большое почтение и уважение». Оттуда он заходил к себе переодеваться. В дни охоты король выбирал «довольно простую» одежду. Лучше даже сказать — «скромную». Монарх охотно обедал с королевой-матерью. Часто послеобеденное время отводилось для аудиенций, которые король давал иностранным послам. Людовик XIV из вежливости и из политических соображений выслушивал их речи наивнимательнейшим образом; затем «он с ними любезно беседовал около «четверти часа», расспрашивая об их монархе, стране, «альянсах, дружественных связях, которые поддерживались с давних пор, о домах и королевствах». Если не было аудиенций, после обеда были другие «благопристойные развлечения». (Франсуа Блюш «Людовик XIV»)

Опять же Дюбуа описывает вторую половину дня государя ничуть не менее подробно, чем первую. Отношение камердинера к государю чувствуется совершенно отчетливо. И это, мне кажется, немного забавно и… трогательно)

«По окончании обеда, — рассказывает Дюбуа, — король идет на аллею Кур-ля-Рен, где, прогуливаясь, разговаривает со знатными дамами и господами». Затем Его Величество, если это день заседаний, идет с кардиналом в совет. В другой раз он присутствует на комедии и никогда не забывает сказать массу комплиментов своему окружению. Затем «Их Величества идут ужинать, после ужина король танцует, в зале играют скрипочки, находятся фрейлины королевы и еще несколько человек». «Благопристойные развлечения» продолжаются в общем почти до полуночи. «Здесь играют в незатейливые игры, как в романах. Усаживаются по кругу. Один начинает какой-нибудь сюжет и рассказывает до тех пор, пока не попадет в затруднительное положение. Затем тот, кто сидит рядом, продолжает рассказ и поступает так же, как первый; и так постепенно все присутствующие создают роман с интересными приключениями, порой среди них бывают очень забавные».

«Когда игры заканчиваются, Людовик XIV прощается с матерью и возвращается в свою комнату. Как и утром, сюда открыт доступ придворным. Король молится и раздевается в их присутствии, разговаривает с ними «любезно», желает спокойной ночи и удаляется в свою спальню. Войдя туда, он садится на свой стул с круглым отверстием, «его развлекают самые близкие придворные — как самые знатные, так и некоторые другие, кто имеет право туда входить. Эти несколько счастливчиков — об этом напоминает словарь Фюретьера — являются обладателями диплома, разрешающего присутствовать при «больших делах» короля; «деловой стул» — благородное название стула с круглым отверстием». (Ф. Б)

Вы видите: в течение дня Людовик двигается довольно много. Не так уж многие из живущих теперь могут позволить себе такое количество ежедневных физических нагрузок.

Так что, очевидно, мне кажется, что болезни Людовика проистекали отнюдь не из-за «сидячего образа жизни», в котором его часто упрекают.

(продолжение следует)